а) Из книги: Светлое имя Пушкин, б) Ключевский В.О. о психологии великоросса, в) Дионисий, м.Анастасий, св.Филарет, Ореус о поэзии и слове.

Из книги: «Светлое имя Пушкин»:

1. Гоголь: «Чистота и безыскусность взошли в (Капитанской дочке) на такую высокую ступень, что сама действительность кажется перед нею искусственной и карикатурной.»

2. Тургенев: «В поэте, как в полном выразителе народной сути, сливаются два основных её начала: начало восприимчивости и начало самодеятельности, женское и мужское начало»

3. «Гений берёт своё добро везде, где его находит» (французская поговорка)

4. Тургенев: «Мэриме также сравнивал Пушкина с древними греками по равномерности формы и содержания образа и предмета, по отсутствию всяких толькований и моральных выводов.»

5. Тургенев: «Поразительна также в поэтическом темпераменте Пушкина эта особенная смесь страстности и спокойствия, в котором субъективность его личности сказывается лишь одним внутренним жаром и огнём.»

6. Из письма Пушкина за несколько месяцев до смерти: «Моя душа расширилась: я чувствую, что я могу творить.»

7. А.Блок: «На бездонных глубинах духа, где человек перестаёт быть человеком, на глубинах, недоступных для государства и общества, созданных цивилизацией, - катятся звуковые волны, подобные волнам эфира, объемлющим вселенную.»

8. Вл.Ходасевич: «Медный всадник» есть одно из звеньев в цепи петербургских повестей Пушкина, изображающих столкновение человека с демонами.»

9. Вл.Ходасевич: «Пушкин не будет ни осмеян, ни оскорблён. Но - предстоит охлаждение к нему… Уже многие не слышат Пушкина.»

10. Твардовский: «…гений – это … и есть нормально развивающийся разум, то есть то, … чему удивляться и не надо, а удивляться бы надо как раз не гению»
 

Ключевский В.О. о психологии великоросса:

11. … природа часто смеётся над самыми надежными расчётами великоросса … и привыкнув к этим обманам, расчётливый великорос любит подчас, очертя голову, выбрать самое, что ни на есть безнадёжное и нерасчётливое решение, противоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось.

12. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжённому труду на короткое время… но и нигде в Европе, кажется не найдётся такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду.

13. …он (великорос» боролся с природой в одиночу, в глуши леса с топором в руке. Потому великорос лучше работает один, когда на него никто не смотрит, и с трудом привыкает к действию с общими силами. Он вообще замкнут и осторожен, даже робок, вечно себе на уме, необщителен, лучше сам с собой, чем на людях, лучше в начале дела, когда ещё неуверен в себе и в успехе, и хуже в конце, когда уже добьётся некоторого успеха и привлечёт внимание: неуверенность в себе возбуждает его силы, а успех роняет их. Ему легче одолеть препятствие, опасность, неудачу, чем с тактом и достоинством выдержать успех; легче сделать великое, чем освоиться с мыслью о своём величии. Он принадлежит к тому типу умных людей, которые глупеют от признания своего ума.

14. …он … более осмотрителен, чем предусмотрителен…задним умом крепок.

15. …часто думает надвое, и это кажется двоедушием. Он всегда идёт к прямой цели, хотя часто и недостаточно обдуманной, но идёт, оглядываясь по сторонам.
 

Дионисий, м.Анастасий, св.Филарет, Ореус о слове, поэзии и таланте

16. св. Дионисий (Ареопагит): «Напомним, что цель слова не в том, чтобы разъяснить каким образом сверхсущественная Сущность сверхсущественна, так как это невыразимо, непознаваемо, совершенно необъяснимо и превосходит самое единение, но в том, чтобы воспеть творящее сущность выступление богоначального Начала всякой сущности во всё сущее… В конечном итоге, цель богословия – не объяснить, но воспеть, ибо только так можно выразить невыразимое словом. Отсюда ясно, что если и весьма малое количество поэтов может заслужить имя богословов, то все истинные богословы суть поэты»

17. «Святителя Филарета вполне можно почитать создателем церковно-славянского языка. Собственная речь Святителя неразличимо сливается с текстами Библии. В этом – тайна Филаретова стиля: использовать церковнославянское как восполнение, не как параллель русскому языку. Попробуем перевести на русский язык любой отрывок Филарета и мы увидим, что это невозможно, потому, что только так и можно говорить о тех предметах, о которых говорил Филарет, как говоорил он.»

18. митр. Анастасий: «Когда человек хочет во чтобы то ни стало создать что-нибудь великое и заранее венчает себя лавровым венком, он редко творит что-нибудь выше посредственности, а иногда и прямо напоминает гору, родившую мышь. Подлинно великое дело совершается в простоте духа и смирении сердца, приближающих их виновника к детскому состоянию.»

19. митр. Анастасий: «Ничто не придаёт такой силы человеческому слову, как целомудрие огромного, сдержанного великим чувством меры, идущего из самой глубины сердца, подлинного чувства. Впечатление, оставляемое такой речью, прямо пропорционально той скрытой энергии, какую она таит в себе и которую мы ещё более ценим оттого, что эта клокочущая внутри лава управляется человеческой волей, не позволяющей ей стихийно прорываться наружу.»

20. митр. Анастасий: «Всякий, кто кто обладает тем или иным талантом, любит наслаждаться им прежде всего сам, напоминая ювелира, с наслаждением вращающего в своих руках сверкающие самоцветные камни.»

21. Иван Коневский (Ореус):
«Так ныне всякий уж богат
Всем, что издревле в праотцах копилось,
Ещё во мне младенца сердце билось,
А был зрелей чем дед я во сто крат.»